[Comm] К 50-летию со дня смерти Анны Ахматовой

[Акмеист Ананьев]

Мужчины!
Поговорим еще немного об Анне Ахматовой.

        Есть в близости людей заветная черта,
        Ее не перейти влюбленности и страсти, -
        Пусть в жуткой тишине сливаются уста,
        И сердце рвется от любви на части.
        
        И дружба здесь бессильна, и года
        Высокого и огненного счастья,
        Когда душа свободна и чужда
        Медлительной истоме сладострастья.
        
        Стремящиеся к ней безумны, а ее
        Достигшие — поражены тоскою...
        Теперь ты понял, отчего мое
        Не бьется сердце под твоей рукою.

Мужчины, как вы понимаете это стихотворение? Я понимаю его так:
то есть что член у мужчины стоит и вставлен куда надо, но в этот самый
неподходящий момент Анна Ахматова испытывает приступ меланхолии:
сердце у нее не бьется под рукою самого что ни на есть искреннего
любовника, потому что ей хочется чего-то другого, иного. А чего -
она сама сказать не может. Чего-то такого.  Ну, понимаете, тако-ова.

И далее Аннушка обобщает: есть заветная черта, степень отчуждения,
которую никакие охи-ахи, все твои пассионарные толчки, перейти не
могут. Потому что я вот такая, холодная и индивидуальная. Подступа ко
мне нету. Что бы ты ни делал, тебе как бы заранее подписан приговор
несостоятельного любовника.

В общем, как мне кажется, вся поэзия Анны Ахматовой в этой части
сводится к необоснованному унижению любовника, своего рода черной
неблагодарности.  Любовник не доставляет ей музыку сфер, а всего лишь
хорошую компанию и половое удовлетворение, которым она тем не менее
предается; это вдохновляет ее на написание разочарованных стишков.

Рассмотрим однако стратегию поведения искреннего любовника, который
сталкивается с неадекватной женщиной. Допустим, у Николая Гумилёва
стоит член, а Анна Ахматова под разными метафизическими предлогами
не хочет его сосать.  Какова оптимальная стратегия поведения Николая
Гумилёва? Оптимальной стратегией мне здесь видится то, что Аннушке
нужно просто как следует всыпать. Сбить с нее спесь, небось тогда
сразу и захочет.

К сожалению, Николай Гумилёв этого долго не понимал, а пытался
уговорить, расположить к себе женщину, которая от этого только
наглела.

        Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
        И руки особенно тонки, колени обняв.
        Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
        Изысканный бродит жираф.

        Ему грациозная стройность и нега дана,
        И шкуру его украшает волшебный узор,
        С которым равняться осмелится только луна,
        Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Жирафу значит дана нега, а мужчине неги не дано, ему надо заискивать
неизвестно перед чем. Но и Николай Гумилёв со временем прочухал,
в чем тут дело, что быстро нашло отражение в поэзии Анны Ахматовой:

        Муж хлестал меня узорчатым,
        Вдвое сложенным ремнём.

В общем, мужчины, в этот памятный день я призываю вас к справедливому
обращению с женщинами. Только по лицу не бейте.